«Откуда ты, прекрасное дитя?..»: тайна поэмы
А. С. Пушкина «Русалка»
Русалка – один из самых таинственных и притягательных персонажей славянской мифологии. Вот уже на протяжении многих веков этот образ, загадочный и выразительный, будоражит фантазию поэтов, художников, композиторов. Ярким примером жизни мифологического существа в литературе и других видах искусства является образ русалки у А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, И.Н. Крамского, А.С. Даргомыжского.
КНИГИ
МЕЧТА СИЕННЫ
ГАРМОНИЯ И ЯРОСТЬ
НАСТРОЯЩАЯ ИСТОРИЯ
Пушкинские русалки
Много ли Пушкинских русалок вы знаете? Большинство вспомнит только ту, что сидит на ветвях дуба в заповедном Лукоморье. А между тем в творчестве Александра Сергеевича «русалочий» сюжет занимает особое место. Он волновал воображение поэта на протяжении почти всей его творческой биографии. В его репертуаре мы встречаем четыре произведения, посвящённые этому мифологическому персонажу (не считая «Лукоморья» из поэмы «Руслан и Людмила»):
-
стихотворение «Как счастлив я, когда могу покинуть...» (1826)
-
песня «Яныш Королевич» из «Песен западных славян» (1834) (перевод книги французского писателя Проспера Мериме «Гузла, или Сборник иллирийских песен, записанных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине»)
Но только одна из этих русалок ещё много лет после смерти поэта смущала воображение литераторов. Будучи оборванной автором, что называется, «на самом интересном месте», поэма «Русалка» невольно наводит читателя на попытки отгадать, как могла быть закончена драма.
Свои варианты продолжения поэмы представляли разные авторы:
-
поэт и писатель Александр Фомич Вельтман (1800 – 1870) – 1830 г.
-
писатель Антоний Крутогоров (Антон Иванович Штукенберг) (1816 - 1887) – 1866 г.
-
А. Ф. Богданов – 1877 г.
-
русский и американский писатель Владимир Владимирович Набоков (1899 - 1977) – 1942 г.
В конечном итоге одно из таких продолжений стало причиной настоящего скандала, разгоревшегося в конце XIX века в среде писателей и поэтов.
«
«
«
Скандальный артефакт
Окончание поэмы Пушкина "Русалка" из фонда Президентской библиотеки. Доступно в ЭЧЗ.
Окончание поэмы Пушкина "Русалка" из фонда Президентской библиотеки. Доступно в ЭЧЗ.
«Пушкин в ноябре 1836 года читал у поэта переводчика Эдуарда Ивановича Губера (известен переводом «Фауста» Гёте) свою «Русалку» вполне. На этом чтении присутствовал Дмитрий Павлович Зуев, ныне мастистый старец, в то время ещё отрок, преисполненный поклонения гению великого поэта, творениями которого и доселе услаждаются дни его. Д. П. Зуев одарён чудесной памятью, которая в молодые лета его отпечатлевала на себе целые страницы прослушанного или прочитанного. По возвращению от Губера он записал для себя последние сцены «Русалки» наиболее поразившие его и навсегда врезавшиеся в его воспоминание. Они были дважды прочитаны великим поэтом по неотступной просьбе 14-летнего юноши, поддержанной Э. И. Губером.»
Стоит отметить, что сам Зуев постоянно путался в показаниях о том, каким образом попало к нему это окончание: по одной версии – он «записал» «утерянные» главы дома по памяти сразу по возращении домой; по другой – спустя 60 лет; по третьей – он «списал» «окончание» с рукописи «Пушкина».
Автор подделки никому не внушал доверия, несмотря на то, что он читал прекрасно. Вспоминая об этом чтении, один из присутствовавших отмечает:
«… все чувствовали себя неловко, так как все понимали, что дело тут нечисто, но прямо сказать это человеку, украшенному сединами и чинами никто не решался.»
В периодической печати вокруг подлинности «Окончания» сразу же разгорелся ожесточенный спор. Зуевский опус подавляющим большинством критиков был признан подделкой. Особенно решительно был настроен русский журналист Алексей Сергеевич Суворин, который впоследствии издал сборник статей с полемикой на этот счёт «Подделка «Русалки» Пушкина». Вот, что он писал по этому поводу:
Суворин, А. С. "Подделка "Русалки" Пушкина", 1900 г. Доступно в Национальной электронной библиотеке.
«Что касается самих стихов, будто бы удержанных в памяти г. Зуевым, то они, по нашему мнению, не заслуживают никакого внимания и читать их рядом с пушкинскими стихами прямо обидно. Между этими новыми стихами столько прозаических, вымученных, плохих, совершенно безграмотных стихов, что удивляешься, как мог П. И. Бартенев серьёзно отнестись к этому мнимому «окончанию».
После выступления Зуева на заседании Русского Литературного общества на него обрушился шквал критики: самого Зуева называли тщеславным стихоманом и психопатом, его «окончание» – стихами из цыганских романов, стихотворной дребеденью, мочальным хвостом.
Логичным образом возникает вопрос: как рукопись, которой почти никто не доверял, оказалась в печати? Как пишет Суворин, весь сыр-бор начался из-за известного в то время философа и юриста Бориса Николаевича Чичерина (в истории российского права он известен как основоположник конституционного права России), который получил эту рукопись от Зуева.
«Несколько раз я читал вслух всю «Русалку», от начала и до конца, и ни я, ни слушатели, одарённые поэтическим вкусом не могли заметить разницы между подлинным началом и записанным по памяти концом.»
Основатель и издатель журнала «Русский архив» Пётр Иванович Бартенев, как только услышал от Чичерина об этой находке, сразу же попросил у него рукопись, а прочитав, пришёл в восторг и просил разрешения её напечатать. Так подделка попала в печать.
Решительно против подлинности в этой рукописи были настроены все. Редко кто пытался хоть как-то высказывался в пользу того, что продолжение действительно могло быть истинно Пушкинским.
Нашёлся лишь один защитник Зуева – профессор Московского университета, учёный филолог Фёдор Иванович Корш, который выступил в печати с обоснованием правдоподобности зуевского текста. Будущий академик тщательно исследовал стихотворную технику Пушкина, его ритмы, размеры, рифмы и т.д. и пришёл к парадоксальному для многих выводу о подлинности Зуевского «Окончания». Почему к парадоксальному?
Корш, Ф. Е. "Разбор вопроса о подлинности окончания Русалки А.С. Пушкина по записи Д.П. Зуева", 1898-1899 гг. Доступно в Национальной электронной библиотеке.
Корш, Ф. Е. "Опыты окончания "Русалки"", 1905 г. Доступно в Национальной электронной библиотеке.
Рано или поздно всё тайное становится явным и этот случай не исключение. Подделка была раскрыта.
Раскрыл подделку родственник её создателя, опубликовавший своё разоблачение в газете «Новое время». Выяснилось, что в семье Зуевых ещё четверть века было известно, что Дмитрий Павлович сочиняет «окончание» «Русалки» и делится некоторыми сценами с домашними. Сам Дмитрий Павлович едва ли был знаком с Пушкиным и Губером, но брат его, Пётр Павлович, говорят встречал великого поэта у Губера. Пётр Павлович умер в 1895 году и до его смерти Дмитрий Павлович не осмеливался публиковать своё сочинение, как Пушкинское, хотя читал его, выдавая за записанное по памяти, но читал в кружках негласных и с большой осторожностью.
Тем временем в печати в попытках найти правду Зуеву продолжали задавать вопросы, на которые так и не был получен ответ.
«Почему он записал именно последние сцены?
Где доказательства, что господин Зуев отличался такой феноменальной памятью, что мог удерживать в голове по 400 стихов, которые были прочитаны всего 2 раза?
Где доказательства, что господин Зуев уже 14 лет от роду был настолько литературно образован, что давал себе ясный отчёт в важности каждого слова Пушкина, каждой строки, выходившей из-под его пера?
Почему Зуев так долго держал свою рукопись под спудом?
Почему он более 60 лет молчал об известной ему развязке «Русалки»?
Почему господин Зуев не подал голоса в печати ещё в то время, когда Даргомыжский сделала в своей опере первую попытку угадать, хотя бы в общих чертах, окончание Пушкинской драмы?»
Муза-крестьянка
Речь идёт о той самой Ольге из второй части Донжуанского списка Пушкина – дочери управляющего Михайловским имением Ольге Калашниковой, которой Пушкин увлёкся, будучи в ссылке в 1824 – 1826 гг.
Результатом «крепостного романа» поэта стала беременность крестьянки. Было принято решение отправить беременную Ольгу в Болдино. Денег у поэта тогда не было и «вместо отступного он вручил вчерашней любовнице запечатанное письмо для друга князя П. А. Вяземского. Содержание послания, которое Ольга должна была лично вручить князю, говорило само за себя:
Филин, М. Д. "Ольга Калашникова: "крепостная любовь" Пушкина", 2013 г. Из фонда ОГОНБ имени А. С. Пушкина.
«Письмо это тебе вручит очень милая и добрая девушка, которую один из твоих друзей неосторожно обрюхатил. Полагаюсь на твоё человеколюбие и дружбу. Приюти её в Москве и дай ей денег, сколько ей понадобится – а потом отправь в Болдино (в мою вотчину, где водятся курицы, петухи и медведи). Ты видишь, что тут есть о чём написать целое послание во вкусе Жуковского о попе; но потомству не нужно знать о наших человеколюбивых подвигах.
При сём с отеческой нежностью прошу тебя позаботиться о будущем малютке, если то будет мальчик. Отсылать его в Воспитательный дом мне не хочется – а нельзя ли его покамест отдать в какую-нибудь деревню, - хоть в Остафьево. Милый мой, мне совестно ей богу… но тут уж не до совести)».
Оказавшись в Болдино Пушкинская Эда (так поэт называл свою возлюбленную) благополучно разрешилась. В метрической книге болдинского Успенского храма за 1826 год под датой 1 июля в графе «Кто родился» значится «Крестьянина Иакова Иванова сын «Павел», а следом добавлено «При совершении онаго крещения в должностях находились диакон Кирилл Семёнов, дьячёк Яков Иванов, пономарь Василий Фёдоров». Далее в графе «Кто восприемники», указано: «Иерей Иоанн Матвеев и г-на Сергия Львовича Пушкина управляющаго Михаила Иванова Дочь Ольга». Так Михаил Калашников прикрыл грех дочери, записав мать как крёстную, что давало ей право воспитывать ребёнка.
Спустя два месяца ребёнок умер.
О смерти сына Пушкин узнал спустя лишь спустя четыре года, когда в 1830 году приехал в Болдино для оформления бумаг, которые позволили бы заложить даруемое отцом имение в деревне Кистенёво и выручить деньги на свадьбу с Натальей Гончаровой. По мнению исследователей-пушкинистов следствием этой встречи стало «одно из самых грустных стихотворений» Александра Сергеевича – «Румяный критик мой, насмешник толстопузый…».
Осенью 1830 года Пушкин оформляет для Ольги "домовую отпускную". В документе значилось, что "дворовая девка Ольга Михайловна дочь Калашникова" отпускалась им "вечно на волю"...
А вот и ещё одна загадка поэмы. Известный пушкинист Владислав Фелицианович Ходасевич в одной из своих исследовательских работ писал: «Скажу прямо «Русалка», как и весь Пушкин – глубоко автобиографична. Она – отражение истории с той девушкой, которую поэт «неосторожно обрюхатил». Русалка и есть та безымянная девушка, которую отослали рожать в Болдино, Князь – сам Пушкин».
ЛИТЕРАТУРА
ИЗ ФОНДА
ПРЕЗИДЕНТСКОЙ БИБЛИОТЕКИ
ИЗ ФОНДА
Омской ГОНБ имени А. С. Пушкина
ИЗ ФОНДА
НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭЛЕКТРОННОЙ БИБЛИОТЕКИ
ПУШКИН
В ЭЛЕКТРОННОЙ БИБЛИОТЕКЕ
Омской ГОНБ имени А. С. Пушкина
КОНТАКТЫ
Официальный сайт ОГОНБ имени А. С. Пушкина | http://omsklib.ru/
Электронная библиотека ОГОНБ имения А. С. Пушкина | http://omsklib.ru/elektronnaya_biblioteka
Мы Вконтакте:
Руководитель: Ляхова Вера
Подбор материала: Степанова Софья
Автор текста: Степанова Софья
Редактор: Татаурова Полина